Дело о ночной аварии. Следствие ведет ЗР

[Foksik]

Дело о ночной аварии



В третьем часу ночи Андрей Д., не торопясь, ехал домой. Одно удовольствие свободно катить по ярко освещенным улицам столицы! На пересечении с Садовым кольцом горел красный; Андрей остановил свой БМВ прямо на стоп-линии.


        Рядом замерли еще несколько полуночников. А вот на Садовом в любое время суток движется непрерывный поток. Наконец загорелся зеленый сигнал, и Андрей не спеша стал пересекать магистраль. Но ровно на середине перекрестка справа мелькнул черный «Мерседес»… Раздался скрежет металла, звон разбитого стекла… К счастью, оба водителя отделались легким испугом, чего не сказать об автомобилях! У БМВ разворочена вся передняя часть, у «Мерседеса» изуродована левая сторона.


       КТО ВИНОВАТ, КОГДА НИКТО НЕ ВИНОВАТ?

        Наряд ГАИ приехал быстро. Уже через час все документы были оформлены, а водители остались ждать эвакуаторов. Но мирного разговора не получилось – водитель «Мерседеса», представившийся Алексеем Е., сразу пошел в атаку. Он заявил, что раз Д. проехал на красный свет (!), из-за чего и произошла авария, то он обязан заплатить пятьдесят тысяч долларов, иначе у него «будут проблемы». И якобы у Е. есть даже свидетели! «В ГАИ у меня все свои – не сомневайся, решение будет в мою пользу». Правда, Андрея это не очень напугало, и занимать деньги по друзьям он не побежал.


        Через неделю оба приехали в группу разбора. Алексей Е., водитель «Мерседеса», в своих объяснениях действительно ссылался на свидетельство некоего гражданина и даже указал его телефоны – домашний и мобильный. Однако по указанным номерам никто не отвечал, а привести «свидетеля» Е. не брался.


        – Ну что ж, – подвел черту инспектор, – никаких доказательств вины кого-либо из водителей у меня нет, потому я прекращаю дело за отсутствием состава административного правонарушения. Вот, распишитесь в постановлении.


        Д. такое решение вполне устраивало. Его автомобиль был застрахован «по полной программе» и уже находился в сервисе страховой компании. Поэтому он не собирался предъявлять никаких претензий и на обвинении Е. не настаивал. Лаконичные объяснения водителей повторялись практически слово в слово. Оба «ехали на зеленый через перекресток со скоростью 60 км/ч, неожиданно на большой скорости выскочил автомобиль…», затем произошло столкновение. Схема ДТП тоже не могла ничего подсказать – водители до столкновения проехали почти одинаковое расстояние: «Мерседес» – 28,6 метра и БМВ – 27,7 метра. Презумпцию невиновности никто не отменял – не имея бесспорных доказательств, ГАИ признала отсутствие в действиях водителей нарушений ПДД и закрыла дело «за недоказанностью».


        Однако Е. успокаиваться не собирался и вскоре подал исковое заявление на возмещение ущерба в сумме 1 100 000 (один миллион сто тысяч) рублей. Андрею ничего не оставалось, как обратиться за помощью к нам.


                Не имеет значения, кто в кого врезался. Принципиально важно другое - кто из водителей на какой сигнал светофора проехал. Именно так и должен определяться виновник ДТП.
  

        БОДАЛСЯ «МЕРС» С «БУМЕРОМ»

        Должен сказать, я не очень люблю подобного рода дела: слишком в них все предсказуемо. Как правило, столкновение происходит в момент, когда красный еще не погас, а зеленый только-только начал разгораться. ГАИ чаще обвиняет того, кто успел меньше проехать от края перекрестка. Его обвиняют в том, что он «не пропустил транспортное средство, заканчивающее проезд перекрестка». Превышение скорости кем-либо из водителей обычно не рассматривается, опять же исходя из принципа презумпции невиновности. Ведь никаких доказательств, что тот, кто заканчивал проезд, мчался «далеко за сто», в деле нет. И суды принимают эту точку зрения. Если обжаловать решение суда, то в ходе экспертиз, автотехнических и трассологических, придется выяснять, кто все-таки при каком сигнале светофора выехал на перекресток, какова была его скорость в этот момент и при столкновении. От юриста лишь требуется правильно оформить все процессуальные документы. В общем, одни заготовки – никакого творчества.


        Но этот процесс лишний раз показал, что события иногда развиваются вопреки сложившейся практике.

        Во время разговора с Андреем я не раз повторял ему, что решение по иску будет зависеть исключительно от заключения эксперта. И если тот определит, что Андрей проехал на красный, придется где-то искать миллион. Эксперт в своих расчетах опирается на законы физики, опровергать которые довольно сложно. Если же Андрей абсолютно уверен, что ехал на зеленый, бояться ему нечего. Тем более что за дачу заведомо ложного заключения эксперт несет уголовную ответственность.


        «Пострадавший» тоже нанял адвоката, а потому процесс обещал быть жарким. Перед началом заседания я успел ознакомиться с материалами дела – и среди них не увидел документов на «Мерседес»! Другими словами, нет доказательств, что машина принадлежит истцу. То есть вообще не ясно, кому причинен вред и кто конкретно вправе требовать его возмещения. На мой вопрос Е. не моргнув глазом заявил, что машина – его отца, в настоящий момент она отремонтирована и продана. Услышав такое, суд был вынужден оставить исковое заявление Е. без рассмотрения. Действительно, раз автомобиль принадлежит совсем другому лицу, то пусть это лицо и требует возместить ущерб от ДТП. Не важно, что эти люди – ближайшие родственники.

       Прошло полгода. Честно говоря, мы надеялись, что оппоненты махнули рукой на это дело, но тут вновь пришла повестка. На этот раз иск составили грамотно – не придерешься, а кроме того приложили документы о проведенном ремонте: кассовые чеки на сумму 200 и 860 тысяч рублей. Плюс акт повторной калькуляции о якобы вскрывшихся при ремонте скрытых повреждениях. Это уже серьезно… Только и мы на этот раз пошли на процесс во всеоружии.

       Прежде всего требовалось доказать отсутствие вины Андрея Д. Основным тезисом истца было то, что именно БМВ врезался в «Мерседес», а не наоборот. Мы же доказывали: не имеет значения, кто в кого врезался. Принципиально важно другое – кто из водителей на какой сигнал светофора проехал. А доказательств того, что на красный двигался именно Д., в материалах дела нет! Конечно, можно было сразу ходатайствовать о проведении автотехнической экспертизы, однако это удовольствие не из дешевых. Поэтому решили рискнуть – для начала пригласили в суд сотрудников ГИБДД, оформлявших происшествие и принимавших решение по делу. Я рассчитывал показать суду – если при рассмотрении дела в ГАИ не нашлось доказательств вины нашего клиента, то нет оснований полагать, что они отыщутся при рассмотрении дела по иску.


       В суд смог явиться только тот инспектор, который принимал решение по делу (его коллега находился в отпуске). Он чуть не слово в слово повторил то, о чем я говорил в самом начале! Правда, гаишник обратил внимание на одну очень интересную деталь: мой клиент «успел» проехать до места столкновения почти 30 метров и полностью пересек внутреннюю часть Садового кольца. Несмотря на то, что была уже глубокая ночь (2 ч. 30 мин.), движение на этой магистрали не замирает. А это значит, что если бы Д. действительно ехал на красный, то вряд ли сумел пересечь несколько рядов – прежде он бы кого-нибудь зацепил или в него кто-то въехал.


        Но для полного успеха требовалось доказать, что в деле вообще нет документов, подтверждающих размер реально причиненного истцу вреда. Ведь автомобиль отремонтирован и продан, а значит, истец получил какие-то деньги. И эту сумму необходимо вычесть из средств, потраченных на ремонт автомобиля. В противном случае для истца наступает так называемое «неосновательное обогащение» – то есть кроме возмещения убытков, он получает дополнительные средства. Однако документов о том, за сколько истец продал автомобиль, он не представил. А значит, в деле нет доказательств реально причиненных ему убытков! Следовательно, и взыскивать нечего.


        Кроме того, представитель страховой компании, в которой была застрахована гражданская ответственность Андрея Д. (он был привлечен к участию в деле в качестве третьего лица), предъявил суду справочник цен на автомобили. В соответствии с этим документом стоимость автомобиля истца на момент ДТП составляла 30 тыс. долларов США (!). То есть меньше той суммы, что якобы была уплачена истцом за ремонт! А это означало, что в результате ДТП автомобиль полностью пришел в негодность и ремонтировать его не было никакого смысла! Истец мог лишь требовать возместить рыночную стоимость своего автомобиля на момент аварии (что почти на 300 тыс. рублей меньше суммы, указанной в иске).


        По просьбе истца суд отложил дело на один день в связи с необходимостью сбора документов. На следующее утро мы вновь собрались в зале заседаний. Адвокат истца предоставил копию страхового полиса, согласно которому уже отремонтированный после аварии «Мерседес» был застрахован на 55 тыс. долларов США (при том, повторим, что «каталожная» цена автомобиля этого года выпуска – 30 тыс. долл.). Таким образом истец хотел показать, что рыночная стоимость машины существенно выше расходов на ремонт. Вот только, видимо, он забыл, что в страховом полисе указывается не рыночная, а страховая стоимость имущества. А она может существенно отличаться от рыночной. Это мы вместе со страхователем изложили суду чуть не хором.

       …Посовещавшись почти час, суд вынес решение – в иске отказать полностью. Лишний раз доказана старая истина – не стоит валить с больной головы на здоровую. Ничего не доказав суду, Алексей Е. лишь показал себя неумным и жадным человеком. Что ж – ему придется теперь оплатить все судебные издержки.

Источник

[Foksik]

Следствие ведет ЗР. Дело о беспределе. Часть 2

         О начале этой длинной истории мы рассказали в № 8 и 9 за прошлый год. Напомню: молодой врач Олег Д. из Смоленска попал в дорожно-транспортное происшествие, где вторым участником оказался экипаж машины ГИБДД Смоленской области.

Такое вот послание обнаружил у себя под дверью Олег Д. недавно… И это – не первый раз!

По всем признакам виновниками ДТП были милиционеры, но сразу же началось нечто невообразимое, чтобы обелить служителей закона, а вину – взвалить на доктора. В ход шло все – от угроз физической расправы до подделки документов. После долгой и мучительной тяжбы нам все-таки удалось доказать, что виноваты гаишники. Но история на этом не закончилась – началось разбирательство о возмещении причиненного вреда, продолжающееся до сих пор. Честно говоря, после первой победы мы поверили в объективность и беспристрастность смоленского суда. Но, как оказалось, напрасно… А СУД И НЫНЕ ТАМ!         Итак, сейчас в суде находится два исковых заявления. Первое – к УВД Смоленской области о возмещении вреда за неоказание помощи на месте ДТП и второе – к экспертам, проводившим ту самую липовую автотехническую экспертизу, по которой виновным признали Олега.

        Напомню: врач написал несколько заявлений о возбуждении уголовных дел по факту хищения его имущества из автомобиля и по факту подделки материалов дорожно-транспортного происшествия (в частности – схемы ДТП). Довольно быстро оба уголовных дела были приостановлены со стандартной формулировкой «в связи с необнаружением лица, подлежащего привлечению к ответственности». При хищении вещей из разбитого автомобиля эта формулировка более или менее была оправданна – как правило, вокруг разбитых машин собирается толпа зевак, поди уследи за каждым! Но почему прокуратура так и не смогла установить, кого из двух (!) должностных лиц, имевших доступ к материалам ДТП, привлечь к ответственности? Это инспектор ГИБДД Борисов, оформлявший материалы на месте дорожно-транспортного происшествия, и дознаватель Бобков, рассматривавший дело. Но суть даже не в этом.

        В материалах этих уголовных дел имелись весьма интересные документы. Скажем, о том, как допрошенные инспекторы Борисов и Ерохов, оформлявшие происшествие, в один голос заявляли, что к ним никто не обращался с просьбой оказать помощь. При том, что, по показаниям нескольких свидетелей, они явно слышали, как истекающий кровью Олег Д. просил инспекторов хотя бы помочь перевязать ему рану, а также присмотреть за машиной, пока его отвезут для освидетельствования на состояние опьянения!

        Мы попытались через суд запросить материалы уголовного дела. Не буду рассказывать, каких трудов стоило объяснить судье, почему хотим видеть эти материалы. Только после почти полугодового спора суд все-таки направил запрос в прокуратуру. Каково же было наше удивление, когда, знакомясь перед судебным заседанием с материалами уголовного дела, мы обнаружили пропажу 118 (!) листов. При этом у всех оставшихся листов были аккуратно оторваны верхние уголки – как раз те, на которых стояли номера страниц. Надо ли говорить, что все интересующие нас документы, протоколы допросов инспекторов и ходатайства в деле отсутствовали.

        Никаких сомнений в том, что эти документы исчезли уже после поступления дела в суд, у нас не возникло. Они уже фигурировали при рассмотрении выигранного нами дела (ЗР, 2005, № 8, 9), которое на тот момент было укомплектовано полностью! Теперь часть документов отсутствует вовсе, а оставшиеся, похоже, взяты из разных папок: отдельные листы якобы одного документа отличались не только по цвету и структуре бумаги, но даже чернилами и почерками. Когда же мы попросили суд пригласить в качестве свидетеля следователя, который вел это дело, судья Зубаровская отказала, причем на том основании, что следователь наверняка не помнит, сколько в деле было документов, и ничего дельного нам в процессе не скажет. Комментарии, как говорится, излишни.

        Последнее судебное заседание по иску о краже вещей из автомобиля и неоказания помощи было назначено на февраль. Мы строили свои обвинения на том, что в обязанности инспекторов ГИБДД, да и любого милиционера, входит оказание доврачебной медицинской помощи и обеспечение сохранности имущества граждан, пострадавших в ДТП. Ничего этого сделано не было, хотя на месте ДТП, кроме гаишников, занятых оформлением протоколов, находилось не меньше десяти милиционеров разных должностей и званий.

        Рассмотрение было назначено на 9.30 – вполне обычное время для таких сложных дел. Судья отводит на эту процедуру весь день, чтобы успеть сделать как можно больше. Вот только представитель ОБ ДПС ГИБДД УВД Смоленской области (разумеется, заранее извещенный о месте и времени явки на судебное заседание!) сначала опоздал на час, а позже выяснилось, что у него нет доверенности. Естественно, мы написали заявление о переносе дела. Из-за забывчивости милиционера, присутствие которого носит формальный характер и вообще не предусмотрено законом, нам пришлось потерять два с лишним часа! Но судья и остальные чиновники наше заявление принять отказались. Мотивировка была просто абсурдна: «Это ваши проблемы, и нас это не касается». В итоге судебное заседание началось с задержкой на два часа.

        УРОК ДЛЯ СТУДЕНТОВ-ЮРИСТОВ

        В самом начале заседания мы обратили внимание суда на то, что номера страниц в «распотрошенном» уголовном деле отсутствуют. На что судья тут же отреагировала: сама проставила номера на документе! Причем в присутствии всех участников процесса и даже двух студентов-практикантов, находившихся в зале в качестве слушателей! Хороший урок для будущих правоведов, как надо решать сложные юридические проблемы… Я вторично потребовал проверки по факту пропажи документов из материалов уголовного дела. И услышал от судьи, что она согласна с заявлением ответчиков – это не имеет никакого смысла (!). О том, что пропажа этих документов фактически лишает процесс доказательной базы, она даже не задумалась!

        Ничего не оставалось, как подать заявление о проведении служебной проверки на имя председателя суда. Но процесс шел своим чередом. Начался допрос свидетелей. Все свидетели с нашей стороны в один голос утверждали, что Олег Д. неоднократно обращался к милиционерам за помощью, но те ему отказывали. Как правило, в грубой форме. Из-за того, что судебное заседание сильно задержалось, опросить всех свидетелей за один день не успели. В 17.30 судья объявила перерыв до 10 утра следующего дня. Такой вариант нас никак не устраивал – у меня заканчивался срок командировки, а у местного адвоката на это время было назначено рассмотрение другого дела. Об этом мы заявили судье и предложили перенести заседание, предварительно согласовав дату. В ответ услышали: «Суду вообще безразлично, придете вы завтра или нет, дело все равно будет рассматриваться».

        На следующий день Олег Д. подал в суд заявление о переносе рассмотрения дела ввиду невозможности явки его представителей. Но документ отказались принимать последовательно секретарь суда, канцелярия, экспедиция, а также сама судья. В конце концов она отказала в иске с общей формулировкой: «В связи с непредоставлением доказательств».

        Та же самая участь постигла и второй иск к экспертам, составившим липовый акт, по которому Олег был обвинен в этом ДТП. Заседание по этому делу было назначено на конец марта. По стечению обстоятельств я не мог появиться в Смоленске, так как был в командировке в другом городе. О чем заранее известил суд и направил ходатайство о переносе дела. Но судья Ивашнева почти слово в слово повторила свою коллегу («Это ваши проблемы, и нас это не касается») и решила все-таки рассмотреть дело.

        К счастью, на заседании присутствовал второй адвокат Олега Д. По его словам, хорошо было бы заснять на видеопленку это заседание, чтобы потом показывать студентам юридических вузов, как НЕЛЬЗЯ и недопустимо РАБОТАТЬ. Так, сразу же в судебном заседании было установлено, что экспертиза проводилась на основании поддельных документов. Кроме того, согласно показаниям свидетелей, экспертам было заведомо известно, что схемы ДТП поддельные, но они все равно «провели экспертизу». А на суде свои действия объяснили очень просто: «А что делать, нам же приказали должностные лица!» В результате, выслушав весь этот детский лепет, судья принял решение… в иске Олегу Д. отказать!

        Словом, пока нам похвастать нечем. Да, в свое время мы сумели доказать, что Олег Д. в ДТП не виновен, но наказать истинных виновников и возместить ущерб пока не удалось. Смоленская Фемида отчаянно сопротивляется, стоит «насмерть», защищая «своих». Мы не намерены отступать, да и Олег Д. тоже. Продолжение этой истории – в одном из следующих номеров ЗР.

       

        МЫ СУМЕЛИ ДОКАЗАТЬ, ЧТО НАШ ПОДЗАЩИТНЫЙ НЕ ВИНОВЕН В ДТП, НО НАКАЗАТЬ ИСТИННЫХ ВИНОВНИКОВ И ВОЗМЕСТИТЬ УЩЕРБ ПОКА НЕ УДАЛОСЬ. СМОЛЕНСКАЯ ФЕМИДА ОТЧАЯННО СОПРОТИВЛЯЕТСЯ, ЗАЩИЩАЯ «СВОИХ».

Источник

[Foksik]

Дело о беспределе: часть 3, не последняя...

          Напомним: речь идет о деле, которое мы ведем в Смоленской области. Началось все с ДТП, в которое попал молодой доктор Олег Д.; виновником явно был водитель автомобиля ГИБДД, но во всем обвинили врача.

          Дело тянется несколько лет и ему были посвящены материалы в ЗР № 8–9 за прошлый год и № 6 за нынешний. После последней публикации ситуация резко изменилась….

        «ДЕТСКАЯ ШУТКА»

        Как мы уже сообщали, когда предыдущий материал был уже подготовлен к печати, нам позвонил Д. и рассказал, что в своем почтовом ящике нашел анонимку с безобразным нецензурным текстом, выполненным буквами, вырезанными из газеты. Ему в ультимативной форме предлагали… заплатить деньги. Представив в журнале фото этого «послания», мы надеялись, что на этом все кончится, но, как выяснилось, ошиблись. Спустя несколько дней в ящике появилось второе письмо. Требования вымогателей были конкретизированы: 4000 евро и отказ от дальнейшей борьбы за свои права – тогда оставят в покое. Вслед за письмом последовал звонок. Мужской голос справлялся, получено ли письмо, и давал объяснение: 4000 евро – это возмещение «за наезд на экспертов». Если в ближайшее время он деньги не отдаст, придется «вспомнить 2003 год».

        Читатели, возможно, помнят, что в том году, когда история только начиналась и Олег защищался в судах самостоятельно, ему уже поступали угрозы. Вымогатели не отличались оригинальностью. Схема «наезда» полностью повторяла прошлую, трехлетней давности: пара «газетных» писем, затем звонки по телефону. Один с матерными угрозами, второй с предложением встретиться и «все решить». Тогда Олег отказался, после чего подвергся нападениям неизвестных. Хорошо, что он довольно крепкий мужчина, бывший десантник-афганец, и удавалось отбиться. В другой раз, вечером его в арке возле дома встретил человек с пистолетом; Д. успел заметить, что это был ПМ – табельное милицейское оружие. К счастью, в арку тогда вошел сосед со своей крупной овчаркой. Та тут же вцепилась в руку, державшую ПМ (видимо, прошла тренировку), и неудавшийся киллер, оставив в зубах собаки рукав, сбежал…. Казалось, это была последняя попытка объяснить непонятливому доктору, на чьей стороне в Смоленске сила. Правда, Олег еще около месяца опасался жить дома, не подходил к телефону. Для его работы (частная медицинская практика) это было «очень кстати». Но жизнь дороже, кому этого не знать, как не медику…

        Должен сказать, две наши первые публикации по этому делу не прошли бесследно. Уволили милиционера Волкова – водителя той самой гаишной «шестерки», что «въехала» в машину Д. Прокуратура провела допросы по поводу подделки сотрудниками милиции и экспертами документов и еще пару формальных мероприятий. Ксерокопии страниц журнала с нашими статьями были приобщены к материалам дела по искам Д. Но, видимо, из-за большого перерыва в публикациях вымогатели решили, что все успокоилось, про дело забыли, и снова взялись за старое.

        …В тот же вечер, когда у Олега снова начали требовать деньги, он позвонил мне и спросил совета. Естественно, единственное, что можно сделать в такой ситуации – обратиться в милицию. Д. дозвонился до дежурного РОВД и в ответ услышал: это наверняка детская шутка – не стоит беспокоиться! Ситуация напомнила финал старого анекдота: «вот убьют, тогда приходите». Я предложил Олегу назначить встречу и письменно обратиться в милицию, указав, где и когда она должна состояться. Но Д. решил пойти на встречу один.

        ДВА ШАГА ВПЕРЕД, ОДИН НАЗАД

        Вымогатели звонили из телефонной будки и «пробить» звонки не удалось. Первый содержал угрозы без каких-либо сформулированных требований. Во второй раз тот же человек назвал конкретную сумму 4000 евро. Если их не будет – «мало не покажется». Олег предложил 2000 долларов – все накопления, что были у него. Как потом объяснил Д., он страшно нервничал и, чтобы выиграть время и получить хоть небольшую передышку, решил… отдать часть денег. Кстати, при общении с вымогателями он отметил, что они весьма подробно осведомлены о его судебных делах. Все заседания формально были открытыми, но присутствовал на них очень ограниченный круг людей (судья, представители УВД, департамента финансов, бюджета и госзаказа администрации Смоленской области, эксперты, к которым предъявлялся иск, их адвокат, Д., его адвокат и я). Посторонних в зале заседаний ни разу не было.

        Через некоторое время телефон зазвонил снова. Встреча была назначена на следующий день и проходила по всем законам детективного жанра. С утра Д. позвонили и сказали: «К тебе подойдут». Целый день он ждал «гостей», но до десяти вечера никто не объявился. Около одиннадцати Олег возвращался домой от пациента. На тихой, безлюдной улице рядом с ним остановилась темная «шестерка» без номеров. В салоне – несколько человек. Хлопнула дверь, и оттуда выскочил один в темной куртке, камуфлированных штанах, армейских ботинках и темной маске (в таких на ТВ обычно показывают омоновцев). В руках его была обычная милицейская дубинка. «Деньги с собой?» – спросил он. «Да, – ответил Олег, – две тысячи». «Этого мало!» «Больше нет», – развел руками доктор. Камуфлированный мужчина вырвал у Д. сумку, сильно ударил его дубинкой и со словами: «Мы к этому еще вернемся!» – вскочил на переднее пассажирское сиденье. Машина рванула по темной улице.

        Словом, роль сыщика-любителя Д. не очень удалась.

        ДЕЛА СУДЕБНЫЕ

        Напомню: наш иск к экспертам, по заключению которых Олега изначально обвинили в аварии, остался без удовлетворения. Правда, в окончательной форме решение суда было готово не сразу; судья обещала его подготовить через пять дней. Не дождавшись, Д. сам позвонил в канцелярию, где ему объяснили, что документ пришлют по почте. И – тишина. Направили так называемую краткую кассационную жалобу. И снова никакой реакции! Но, видимо, Д. все-таки «дожал» местный суд своими звонками: в конце концов рассмотрение кассационной жалобы было назначено на 16 мая.

        Представитель УВД, знакомый с решением суда, естественно, возражал против удовлетворения жалобы. Еще бы – не мог же он заявить в суде, что сотрудники его ведомства фабриковали фальшивые документы! Тогда Олег продемонстрировал найденные в почтовом ящике анонимки. Реакция и суда, и представителя УВД была неожиданной. Сказать, что судьи удивились, значит, не сказать ничего. Но больше всех «напрягся» представитель УВД. В конечном итоге, письма приобщили к материалам дела.

        Судьи совещались около часа, в результате на свет появилось довольно любопытное определение. В жалобе Олегу было отказано (мы не особо удивились), но сделано это на формальном основании – дескать, все требования Д. к экспертам относятся к судебным расходам. А для их возмещения он может обратиться в тот суд, в процессе которого эти расходы возникли, проще говоря, в суд, признавший виновным в ДТП водителя Смоленской ГАИ. Сейчас исковое заявление готово и направлено туда. Общая сумма требований Олега (установленная кассационным судом – С.В.) – около 90 000 рублей.

        Теперь появилась надежда, что потеря 2000 долларов оказалась не напрасной жертвой. Тем более что по этому факту Д. уже написал заявление в прокуратуру области. По его мнению, манера поведения вымогателей сильно смахивала на общения милиционеров со своим «контингентом». Это только предположение и никто, кроме прокуратуры, расследовать это дело не вправе. Так по закону. По этому поводу Олега, однако, уже приглашали в местное РОВД (!). Мол, местный прокурор им тоже дал команду «разобраться»… Словом, борьба продолжается.

Источник