Олеся-Барбарелла: "Ощущение себя "изменителем мира" не променять на финансовую стабильность"
Рейтинг: 3 / 5
Олеся-Барбарелла: "Тот, кто не ощущал себя "изменителем мира", никогда не поймет, что это чувство не променять на финансовую стабильность"Она "вечный двигатель", с неизменно хорошим настроением, светлыми мыслями и улыбкой на лице. Она творит, придумывает и вдохновляет, не забывая при этом вдохновляться сама. Она "солнце", вокруг которого вертится собственноручно созданная вселенная. И даже если кто-то скажет, что знает с десяток таких девушек, я не поверю. Потому что точно знаю - такая она одна.
Она "вечный двигатель", с неизменно хорошим настроением, светлыми мыслями и улыбкой на лице. Она творит, придумывает и вдохновляет, не забывая при этом вдохновляться сама. Она "солнце", вокруг которого вертится собственноручно созданная вселенная. И даже если кто-то скажет, что знает с десяток таких девушек, я не поверю. Потому что точно знаю - такая она одна.
- Олеся, у меня есть ощущение, что ты успеваешь все и везде: ты активистка, благотворительница, без конца участвуешь в интересных проектах.
- Ну, опять этот ярлык активистки…. (Улыбается). Я же сейчас не услышала от тебя главного. Вот скажи ты: "Передо мной настоящая женщина, жена и мать, у которой борщи наварены и рубашки выглажены", я была бы счастлива. А то, что меня активисткой считают, конечно, не новость: я ведь живу на бегу и бег этот совсем контролировать не могу. Из-за этого у меня страдает быт: готовка, уборка и частота посещения дома. Получается, что я не реализую в собственной семье основное предназначение женщины - обиходить и накормить. А ты говоришь активистка-благотворительница… Но, возможно, я просто идеальная женщина, которая не любит готовить (смеется).
- Идеальная женщина, которая не любит готовить и двигает большие дела?
- Смотря, что ты имеешь в виду под большими делами. Не припоминаю, чтобы я что-то такое выдающееся делала.
- Хорошо. Если "больших дел" за тобой, по твоим словам, не водится, то есть ли что-то, чем ты по-настоящему гордишься?
- Понимаешь, мне свою деятельность трудно оценивать. Я ведь не делаю ничего особенного: очень многие живут так же, как я - живут и пытаются созидать, потому что иначе не могут. Недавно прочитала у одного автора, как выяснить графоман ты или писатель. Так вот, если человек писатель, он может сменить место жительства, работу, перестать писать, но его обязательно "прорвет", потому что он не может этого не делать. Я не писатель, но меня все время "прорывает". А решать, насколько мое теперешнее занятие значимо, я пока не могу, ведь это будет подведением итогов.
- Т. е. созданный тобою с нуля Монтессори-клуб "Выше радуги" на "большое дело" в настоящий момент не тянет?
- Я действительно создала клуб Монтессори, но ему всего три года, и подводить итоги просто рано. Кроме того, создавала я его не одна, а с компаньонкой, с которой мне очень повезло. Наши сферы управления клубом не пересекаются: на мне общественная жизнь, методическое управление и идейное продвижение, но я ничего не смыслю в финансах и просто не понимаю язык бухгалтерии. А Лена - это человек, который не ищет отговорок. Она тот идеальный партнер, без которого все пошло бы не так. Мне, наверное, впервые в жизни встретился человек, который на предложение "сделаем?" без промедления отвечает "сделаем!". И мы делаем, не озадачиваясь тем, что это невозможно или очень трудно. Она более практична, а я, когда мне в голову приходит идея, настолько в нее верю, что сиюминутно кидаюсь воплощать. Мы отлично дополняем друг друга. За короткий промежуток времени мы открыли группы до трех лет и от трех до шести. Сейчас уже мечтаем о садике и начальной школе. Конечно, если следовать логике, то думать о создании начальной школы еще рано. Но именно логика, перфекционизм и зацикленность на мелких деталях могут помешать дальнейшему развитию. А сейчас у меня есть ощущение, что надо просто идти вперед. Без оглядки.
- Приходилось тебе сожалеть о том, что ты стала руководителем?
- Не думаю. Я ведь продолжаю преподавать. Это один из принципов нашего клуба. Мы все преподаем, для того чтобы видеть реальность. Одно время у нас работали педагоги, у которых все было плохо. Я слушала их, грустила и думала, что при таком раскладе нам пора закрываться. И так было, пока я однажды не поработала вместе с этими людьми. И оказалось, что это не плохо, это нормально, это просто есть, и на это можно взглянуть по-другому. В тот момент на меня снизошло откровение, насколько все мы разные. Разные люди воспринимают одинаковые вещи по-разному, и если ты не включен в процесс, ты можешь стать директором, который руководит своими иллюзиями.
Что касается дистанции в личностных отношениях, то я, во-первых, не умею ее держать, а во-вторых, не чувствую в этом необходимости. Недавно со мной был интересный случай: в очереди в пенсионный фонд со мной разговорилась женщина из разряда "настоящий руководитель". Она стала говорить мне, что у нее в компании держится жесткая субординация между начальником и подчиненным, и даже если она кому-то улыбнулась, это ровным счетом ничего не значит. Думаю, она не просто так со мной сокровенным делилась, мне надо было это услышать, чтобы понять, насколько мы в клубе нацелены на открытость. Ведь в большинстве случаев ты приходишь на работу и у тебя стресс - тебе начальник улыбнулся, но это ничего не значит. А через час он может тебе что-нибудь такое сказать, из-за чего тебе придется уволиться. В нашем коллективе все иначе.
- И это "иначе" делает тебя счастливой?
- Конечно. Я каждый день прихожу на работу с ощущением счастья. Я всегда шла на работу с радостью, даже когда падала от усталости, будучи программистом на ЧТПЗ. А здесь вообще что-то особенное: мы допущены до детей. Дети - это ангелы, хотя они ведут себя далеко не ангельски, а как положено детям своего возраста. Работа с ними - это множество открытий и нескончаемое удивление. Они постоянно заставляют тебя удивляться тому, что ты живешь своими заблуждениями о них. Ты приходишь на занятие, и дети выводят тебя из равновесия. Ты предлагаешь им что-то очень интересное (с твоей точки зрения), а они говорят "не хочу". И ты начинаешь размышлять - почему же тогда ты этого хочешь и нужно ли это вообще. Пытаешься найти баланс. Для этого ты как личность должен отделиться от себя - убрать себя и задвинуть подальше, отделив сознание от чувств. И на стыке этой тонкой материи ты должен уловить, что нужно ребенку, убрав свое мнение о том, что ты хотел бы для него. Эта постоянная работа над собой и бесконечный личностный рост очень воодушевляют.
- Я слушаю тебя и понимаю, что работа-клуб-работа - это бОльшая и важнейшая часть твоей жизни. Как сюда вписывается твоя семья?
- Семья… Про свои отношения с готовкой я тебе уже рассказала (улыбается). А дети всегда при мне. Я даже не знаю, хорошо это или плохо. К чужому ребенку ты можешь отнестись объективно, к своему же огромные требования. Моя точка кипения - это обувь. Из всех детей в группе мои дети единственные постоянно не убирают аккуратно обувь на полку. Конечно, не только они, но если валяется какая-то обувь, гарантированно, что обувь моих детей там будет тоже. Как же так?!! Они же дети педагога!!! (смеется)
С детьми я с самого утра. В машине мы играем в разные словесные игры, например, в "благодарность" - надо говорить друг другу спасибо за что-то, казалось бы, это несложно, но на какое-то время это их занимает. С моей стороны эти игры - попытка обезопасить себя, чтобы приехать на работу единым целым без разлада со своей психикой. Я развожу их по группам, а когда их пребывание в клубе заканчивается, забираю, и мы куда-нибудь едем. Помнишь, как говорила Верочка из "Служебного романа": "И вот она съежится, скукожится и чешет-чешет"? Это про меня: я не иду, я чешу. Я беру детей и чешу с ними на какие-нибудь музыки-танцы-футбол.
Потом прихожу домой, где есть муж, который, как я поняла, дан мне свыше в качестве аскезы, чтобы я осознала свои недостатки и примирилась с ними. Иногда он готовит себе сам. Иногда он поднимает бунт на корабле и говорит: "Где борщ в этом доме?!" Я сейчас же кидаюсь готовить борщ. Он его съедает, я опять готовлю борщ, на третий раз он говорит: "Сколько можно есть борщ?!". Эти его бунты, я считаю, закономерны: они напоминают мне, что надо быть хозяйкой и кормить мужа не только борщом. (Смеется).
Еще есть моя мама, которая периодически просит, чтобы я бросила "свои бредни" и подыскивает мне "настоящую" работу. Я с ней не спорю, сразу раскаиваюсь и признаюсь, что не права. В этом году она, например, начала мне говорить, что все "нормальные" уже записали своих детей на курсы подготовки к школе, а я опять нет. Я пыталась объяснить ей, что для меня отдать своего ребенка на курсы подготовки к школе - это не то что бы ненормально, а равносильно тому, что православный священник, отслужив в храме, пойдет молиться в синагогу. Хороша же я буду, если сама не буду верить в то, чем занимаюсь. Ей это сложно понять. Она считает, что мне нужна стабильность - финансовая и вся остальная. Но тот, кто не ощущал себя "изменителем мира", никогда не поймет, что это чувство не променять на финансовую стабильность. Как мама, я ее понимаю, но иногда я думаю: "Почему же я всех понимаю, а вот меня - никто?" Под "никто" имеется в виду моя мама. Самый главный человек.
- Есть в твоем окружении люди, которые служат тебе примером, с оглядкой на которых хочется жить или работать?
- Конечно. Я сейчас, в силу того, что занимаюсь созданием начальной школы по системе Монтессори, читаю биографию Юлии Ивановны Фаусек. Это человек, который сто лет назад принес систему Монтессори в Россию. У нее такая потрясающая серьезная глубокая судьба. Она реализовала себя и научно, и как мать, и как жена. Умерла она в возрасте 70-ти лет от холода и голода в блокадном Ленинграде, при этом до последних дней своих проводила занятия. Меня до глубины души потрясает то, что человек жил в таких суровых условиях и не потерял себя. Это мой самый серьезный ориентир.
Еще меня поражает Мимилли. Она для меня человек-взрыв в лучшем смысле этого слова. То, как она выглядит, как она идет по жизни и что она с этой жизнью делает - все достойно восхищения. Она просто приходит куда-то и, не прилагая усилий, приводит все вокруг в нужный вид. Это потрясающее качество.
Люда-Карамель-Текиладжаз, как и Милена, очень утонченная девушка. Она не так экспрессивна внешне, но у нее чудесно обустроены дом и семья (это всегда предмет моей зависти). У нее прекрасные отношения с мужем. Муж - это самая сложная фигура семейной жизни, отношения с ним всегда самые главные. Их нужно уметь выстроить. Если это получилось, то все остальные (дети-родители-бабушки) подтянутся. Этому можно научиться, но есть женщины, которые умением выстраивать эти отношения, создавать правильную атмосферу в семье обладают от природы. Это как раз про Люду. К ней приятно приходить домой, там чисто, светло, воздушно и очень доброжелательно.
Еще очень люблю Йожика, ее читать - не перечитать. Я всегда с трепетом отношусь к людям, которые любят родной язык и владеют им виртуозно. Люблю, когда Лельвани пишет. Она делает это остро, но вежливо, грамотно и всегда в точку. Рубит, но очень изящно. Она, конечно, позабавится, если ей на глаза попадутся эти мои высказывания. (Улыбается).
Вообще, стать примером для меня легко. Много для этого не нужно: меня вдохновляет тот, кто всего лишь что-то делает со своей жизнью. И для меня не имеет значения, как именно: как самоотверженная любящая Надя-Струна, в какой-то момент полностью перестроившая свою жизнь, или Катя-Котя, для которой посвящение себя людям возведено в абсолют. Эти красивые женщины показывают мне, что есть такие высоты в управлении своей жизнью, которых я пока еще не достигла. Но я очень стараюсь. 
