Как не стать жертвой суррогатной любви
Александр Гезалов, выпускник детского дома, шеф-редактор сайта
www.uspeshnye-siroty.ru «Бренд» под названием «детский дом» так же раскручен в России, как Coca-Cola. В сознании обывателя сформировалось чёткое представление о том, что в детский дом надо обязательно приходить с игрушкой в руках — ведь там живут самые несчастные в мире дети! Этот образ стал уже стереотипом — опасным стереотипом, который надо менять.
Ты — мне, я — тебе
На днях мне позвонил некий молодой человек, «шефствующий», по его словам, над подростком-сиротой. Он пригласил меня съездить в один из отдалённых детских домов России в рамках проекта «Успешные сироты», чтобы провести там встречу с детьми. Наше знакомство произошло на территории Марфо-Мариинской обители, что придавало этому разговору особый смысл.
Молодой человек сразу перешёл к вопросу о поездке. Однако первые же его слова меня насторожили, и, как выяснилось, не зря. «Шеф» сказал, что все свои действия сверяет с администрацией детского дома: после того как однажды его выгнали из какого-то сиротского учреждения, обвинив в педофилии, он всеми силами старается избежать любых, даже самых незначительных трений с детдомовским начальством. Когда я поинтересовался, что это за детский дом и чем он живёт, ответ последовал просто убийственный: детский дом прекрасный, его постоянно посещают всякие комиссии, значит, там всё под государственным контролем; а то, что воспитатели на детей орут — так это метод работы такой. (Как выяснилось, молодой человек пытается повлиять на персонал учреждения тем, что дарит воспитателям книги «для повышения квалификации».) С этого и начался наш трудный разговор о том, чем и как молодой человек помогает воспитаннику детского дома. «Шеф» — надо отдать ему должное — честно и с готовностью отвечал на мои вопросы, не избегая острых тем. За что ему большое спасибо.
Молодой человек познакомился со своим подшефным по переписке (иными словами, ребёнок был выбран по принципу лотереи). Некоторые сироты из этого детского дома уже имели шефов. Видимо, узнав у своих однокашников о том, что беды от такого общения нет, а, наоборот, есть выгода, мальчик согласился обзавестись взрослым другом.
Я стал выяснять: чем же помогает «шеф» выбранному ребёнку и есть ли в их отношениях глубина? Молодой человек ответил, что отношения с ребёнком доверительные, подросток считает его своим другом, при этом «шеф» поощряет его материально за любые полезные и правильные, с точки зрения «шефа», поступки. На мой вопрос, будет ли ребёнок делать все то же самое бесплатно, ответа не последовало. При этом, как оказалось, молодой человек имеет весьма смутное представление о том, как учится его подшефный и какие пробелы в его образовании необходимо восполнить. Сам подопечный в свои 14 лет не ходит ни в какие секции, ничем не интересуется.
Во время визитов «шефа» (который навещает подростка раз в месяц) они с сиротой отправляются проматывать шефские деньги в кино, кафе и развлекательных учреждениях. Я предположил, что, должно быть, они обсуждают фильмы после просмотра. Молодой человек мне на это сказал, что они смотрят такие тупые фильмы, что там и обсуждать-то нечего. А на вопрос, зачем тогда он сам ходит в кино, лаконично ответил — отрубать мозг.
После этого разговор зашёл об истории жизни ребёнка. Как выяснилось, мама мальчика умерла от алкоголя, но отец жив, не пьёт и живёт с новой семьёй. По какой-то причине сын с ним встречаться не желает. «Шеф», со своей стороны, наладить отношения ребёнка с родителем не пытался, считая, что это личное дело подростка, который, увидев идущего навстречу отца, переходит на другую сторону дороги. «Личным делом» мальчика остался и произошедший не так давно инцидент, когда ребенок закатил истерику из-за того, что воспитатели в разговоре оскорбили его мать. «Шефу» не пришло в голову заговорить с подопечным на эту важную тему.
При этом мой новый знакомый убеждён, что он и есть тот новый друг, который теперь заменяет подшефному ребенку родственников, и искренне не понимает, зачем мальчику связь с отцом или матерью. Видимо, на правах друга, ребёнок обращается к «шефу» на «ты». Естественно, что при таком странном общении, когда дистанция между взрослым и ребёнком практически отсутствует, «шеф» абсолютно не способен повлиять на подростка: согласитесь, трудно с позиции друга перейти в роль наставника и сказать ребёнку «учись хорошо!». Мальчику такая ситуация на руку, «шефу», видимо, тоже.
Было странно услышать и другие самоуверенные ответы. Так, на вопрос, что будет с мальчиком, если его «единственный друг» не сможет по той или иной причине приезжать в детский дом, «шеф» ответил, что подобное развитие событий полностью исключено — он готов быть рядом с сиротой постоянно. Мысли о том, что жизненные обстоятельства могут складываться по-разному, и общению с ребёнком может помешать, например, травма или другие коллизии, «шефу» в голову даже не приходило.
При этом у самого «наставника» есть масса личных проблем. В частности, он не знает, где и как живет его отец; не стремится наладить контакт с девушками, считая, что ему достаточно работы. И это — лишь некоторые признаки неустроенности, лежащие на поверхности.
Молодой человек сказал, что работе с сиротами его не обучали — таких технологий никто не даёт. Оценить эффективность своей деятельности он также не может, потому что не знает, на какие критерии ориентироваться. Шефы, посещающие этот детский дом, не собираются для обсуждения текущих проблем и обмена опытом.
Несмотря на всю откровенность и готовность к диалогу, вопросов, к которым мой визави оказался не готов, было гораздо больше, чем тех, на которые у него нашлись ответы. Он так и не смог ничего сказать ни о целеполагании, ни об образовании своего подшефного, ни об отношениях в детском доме. Во время нашего разговора молодой человек то и дело получал sms-сообщения от детдомовского мальчика — послания приходили буквально каждые десять минут. И «шеф» со счастливой улыбкой говорил, что вот, мол, пишет же, интересуется! Чем интересуется, молодой человек объяснить затруднился.
После этой встречи у меня остался горький осадок. Ребёнок из детского дома — заложник системы, при которой в его жизнь может вломиться любой случайный «благодетель», реализуя свои планы, цели и задачи. Мой новый знакомый — наглядный тому пример. Войдя в жизнь ребенка-сироты, этот «шеф» (странное, в общем-то, название), не отдает себе отчёта, зачем он оказался рядом с подростком. Органично чувствуя себя в роли вещмешка, молодой человек искренне полагает, что вся эта халява поможет сироте стать образованным, самостоятельным и счастливым. Понимая, что деваться все равно некуда — таковы «правила игры» — сирота подстраивается под стиль взаимоотношений, навязанных ему «шефом», и старается «оттянуться по полной».
В конце разговора «шеф» сказал, что понимает: это — суррогатная любовь, но отказаться от неё он уже не в силах. Изначально руководствуясь самыми благими побуждениями, он стал заложником технологии, которая не работает, однако продолжает осознанно наступать на те же грабли. И сам страдает от этого.
Праздник или жизнь?
К сожалению, описанный случай — не единственный пример того, как отношения помогающего взрослого с сиротой заходят в тупик. Прежде всего — из-за изначального понимания взрослым своей задачи.
Трогательный образ одинокого и печального «ничейного» ребёнка не очень далёк от действительности. Однако очередная новая игрушка не сделает детдомовского ребёнка счастливее. Детям нужны не игрушки, им нужны люди — трезвые, грамотные и радостные. Как правило, волонтёры, приходящие в детский дом, очень быстро теряют жизнерадостность. Эти грустные взрослые, потрясённые увиденным в детском доме, уже не могут адекватно общаться с детьми.
Дети же привыкают к тому, что каждый взрослый, приходящий в сиротское учреждение, — временный спонсор, которого они видят, возможно, в первый и последний раз. Это тоже стереотип — детский. И его тоже надо менять. Каким образом? Прежде чем ехать в детский дом, нужно трезво оценить свой образовательный и жизненный капитал. Важно понимать, что дети очень внимательно наблюдают за вашим поведением. Если вы сразу полезли в карман или в мешок, где у вас 20 килограммов конфет, дети моментально «срисуют» вас как временного друга. Они постараются «последний раз» выжать из вас всё, что у вас будет, потому что даже они не увидят в вас долгосрочного партнёра. Чаще всего и сам персонал детского дома настроен на иждивение. Для начала вас примет директор, потом вас проведут по детскому дому, после этого будет концерт «детдомовских мамонтят» — и вот вы уже готовы стать жертвой: вы растроганы и едва сдерживаете слёзы. Но ваша задача — выжить в детском доме и найти свой кнехт в его жизни.
Как же всё-таки не стать жертвой и уже на входе в сиротское учреждение показать, что вы друг надолго, чтобы в следующий раз, когда вы вернётесь, от вас ждали не конфет и игрушек, а сотрудничества?
Совет первый
Определитесь, ради чего вы всё же идёте в детский дом: для получения эмоций, из любопытства, за тактильными ощущениями — это важно, потому что в зависимости от вашей мотивации и поведения система сама присвоит вам определённую роль.
Совет второй
Включите всю свою наблюдательность, подмечайте даже малейшие детали — это позволит вам скорректировать свою дальнейшую поведенческую линию.
Совет третий
Не давайте никому манипулировать вами. Если вам принесут малыша, чтобы посадить на коленки, помните: за вашей реакцией следят все. Извинитесь и скажите, что пока не готовы брать детей на руки. Изучив ситуацию, в следующий раз вы принесёте детям-сиротам то, чего им так не хватает — ваше доброе сердце.
Совет четвёртый
Не идите в детский дом в роли «вещевого мешка» или «курицы-несушки», но прихватите с собой минимальный поощрительный фонд, чтобы в нужный момент достать конфетку.
Совет пятый
Если у вас есть возможность СРАЗУ начать взаимодействовать с детьми, начните. Пустите в ход привезённые паззлы и раскраски. Занимайтесь с детишками, общайтесь, учите. Уже потом, по дороге домой, вы поймёте, как правильно сделали, что посвятили свое время работе с детьми. К тому же это будет хорошим началом для будущего сотрудничества.
Совет шестой
Не берите на себя излишнего груза «всеспасения сироток», делайте то, что можете. Не стоит терзаться мыслями о том, как мало вы сделали. Вы не можете усыновить весь детский дом. Ваша миссия в том, чтобы дать детям знания: принести ноутбук и научить ребят основам компьютерной грамотности, принести нитки и научить их шить и вязать. Если вы повар — можете научить детей готовить еду, если спортсмен — играть в футбол и так далее. Также важно привить детям тягу к освоению новых знаний и навыков, которые пригодятся им в будущем. Ведь необразованный сирота опасен и для себя, и для окружающих. Даже если вы не заметите сиюминутного эффекта от ваших занятий, в будущем выпускник детского дома будет вспоминать вас добрым словом, осознав ценность полученных от вас знаний, навыков и опыта. Именно они — а не килограммы конфет и апельсинов — помогут ребёнку-сирота не чувствовать себя ущербным после выхода из детского дома. Не это ли главная цель, ради которой вы едете в детский дом?
P.S. Подсчитано, что для ребёнка-сироты проводится в среднем 100 праздников в год — самой системой и приходящими добровольцами. Между тем в семье эта цифра равна 20. «Зарабатывающий» праздник домашний ребёнок проводит основное время в школе и за домашними заданиями, сирота же — на сцене и в зрительном зале. Как сказал мне с грустью директор одного районного детского дома, «все сироты танцуют и поют, и никто не учится»…
Женя Мартынов 19:14
→ Промышленный маслопресс х... 0 /О сайте, форуме
