В тему про жирафа и катящуюся в бездну Европу.
February 12th, 12:47 Генеральный директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника Алиса Аксенова: "Вспоминаю одну из телевизионных передач “Как это было”. Рассказ - об Андрее Тарковском. Ведущий тоном строго судьи спрашивает директора съемочной группы “Андрея Рублева”: “А правдивы ли слухи о жестокостях во время съемок этой картины? Говорят, тогда заживо корову сожгли, лошадей зарезали”? Директор отвечает: “Нет, нет, что вы! Этого не было. Корову покрыли плащом, а наверху была ткань, которую подожгли. И корова осталась невредимой”. Зачем же лукавить? Корову тогда сожгли. Заживо. А вот другую не менее жуткую сцену из фильма вырезали. Но я-то помню, как все это было. На обрыве у южного фасада Успенского собора соорудили деревянные укрепления. Начали снимать сцену штурма Владимира. Русский всадник на лошади скакал вдоль укреплений, взлетал по настилу на всей скорости, и татарин (в его роли был рабочий с Владимирского мясокомбината) подкрался и одним ударом ножа рассек шею лошади. Из огромной раны хлынула кровь, лошадь в агонии бросилась на камеру. Тарковский и я инстинктивно отпрянули в сторону, а оператор Вадим Юсов продолжал съемку. Лошадь рухнула у его ног." Станислав Куняев - литературный критик, главный редактор журнала «Наш современник»: "И тут я рассказал им про сгоревшую корову и спросил бывшего помощника генсека: слышал ли он об этом. Самотейкин развёл руками: "Была ли сожжена корова? Конечно, была. Я сам занимался этой историей, жалобы получал, гасил недовольство, усилия прилагал, чтобы в газеты история не попала... А у Тарковского были ещё кадры, в которых лошадей с колокольни сбрасывали... Для того чтобы передать колорит эпохи. Ну, лошади, конечно, и ноги ломали... правда, эти кадры в картину не вошли. То ли сам режиссёр не решился, то ли отсоветовали ему..." Маргарита Терехова: "Когда снимали «Зеркало», Тарковский, доверившись мне, поменял финалы трёх сцен. Андрей Арсеньевич никогда не давал актёрам заранее читать сценарии, и, когда в день съёмок выяснилось, что я должна в кадре рубить голову петуху, у меня был шок. Я до последнего момента надеялась, что это шутка. Когда поняла, что рубка неизбежна, стала бросаться за помощью к маме и папе Андрея, которые присутствовали на площадке и сами играли в фильме. И вот… «Куриный эшафот» уже передо мной, свет выставлен, рядом дрессировщик с мешком петухов. И он тихонько меня спрашивает: «Вы правда не будете их рубить?» «Правда», — отвечаю. Это услышал Тарковский и выглянул из-за камеры (он всегда проверял кадр): «Как это ты не будешь?! А что с тобой будет?!» «Меня стошнит, Андрей Арсеньевич», — говорю. «Очень хорошо. Снимаем!» Я встала и, уходя на подгибающихся ногах, говорю ему: «И вообще я считаю, если снял фильм «Андрей Рублёв», больше ничего снимать не надо!» Тогда Тарковский меня догнал и сказал: «Да будет тебе известно, я снимаю свой лучший фильм…» Дальше мы с ним много говорили. В итоге рубить голову он меня не заставил. Ограничились криком петуха, перьями и крупным планом моего потрясённого лица". Владимир Дьяченко в 1963 году участвовал в съемках фильма "Война и мир" режиссера Сергея Бондарчука: "К ногам лошадей крест-накрест привязывали веревки, а когда животное разгонялось, их затягивали, - рассказывает Владимир Дмитриевич. - Кони сталкивались, падали и ломали ноги. Выжить после таких сцен было просто нереально. Чтобы лошади не мучились, их сразу добивали, а мясо отправляли на кухню. Ох и объелись мы тогда конины! Кстати, часть лошадей тогда привезли с конезавода «Восход», что недалеко от Армавира. Ну и досталось же тогда бедным животным. А учитывая, что многие сцены так и не вошли в фильм, за них было как-то по-человечески обидно. К примеру, два дня снимали кровавую сцену: на колья забора развесили внутренности животных, но эти кадры так и не появились в картине. Перед съемками лошадей приучали к шуму. Загон обкладывали взрывпакетами, сгоняли туда животных и взрывали". Мухтарбек Кантемиров, художественный руководитель конного театра Каскадер и непосредственный исполнитель конных трюков в десятках художественных фильмов: "На съемках фильма "Война и мир" произошел большой скандал, связанный с лошадьми. По сценарию в одной из сцен с обрыва падает конница. Для этого режиссер взял партию лошадей с мясокомбината. Посмотреть на съемки собралось много зрителей, детей и на глазах у всех лошадей подвели к обрыву и животные всей кучей стали падать вниз. Эту кучу малу, мелькающие в воздухе головы, ноги снимали. Сцена получилась не просто достоверной - натуральной. На справедливое возмущение режиссер хладнокровно отвечал: "Их все равно на мясо!" Во время съёмок фильма Владимира Хотиненко «1612» (киностудии «ТРИТЭ» Никиты Михалкова) погиб конь Гелиополь. Свидетели гибели лошади рассказали, что ей была устроена подсечка, запрещенная в западных странах. Режиссер, в общем-то, знал, что подсечка - запрещенный к исполнению трюк. Обычно штратбант (подсекающий ремень) накладывается на одну ногу, дабы лошадь могла перекатиться на бок. В этом случае Геополя подсекали на две ноги - у режиссера не было времени, надо, чтоб он упал наверняка. При падении на обе согнутые ноги вероятность перелома достигает 80-90%. Лошадь входит топориком в землю, не имея возможности перекатиться и смягчить удар, а тяжелый тракен вдвойне упал всей своей массой на собственные плечи на полной скорости. Поэтому травма была неизбежна. Также подсечка выполнялась на карьере, а не на медленном галопе, как положено. Убыстрить можно в процессе дальнейшей работы над кадрами. А скорость на карьере выше и, следственно, сила удара и инерция возрастает. Также был совершенно неподготовленный грунт. В результате лошадь сломала ногу и мучительно умирала в течение нескольких часов, поскольку на съёмочной площадке не оказалось в достатке наркоза. Лошади кололи рометар, ксилазин внутривенно, новокаин и лидокаин в позвоночный столб. Лекарства закончились, а Геополь все еще был жив. Тогда коню перерезали трахею, видимо не зная, где находятся артерия и вена. Конь от такой жуткой боли, в отчаянии вскочил, и нога оторвалась и держалась только за счет мягких тканей и связок. Обрубок трахеи болтался, конь дышал уже через него, издавая жуткие хрипы. Когда он упал, Сидорович, хозяин лошади стал отрубать голову и вбивать нож в шею, чтобы Геополь все-таки умер. Подсечка опасна для лошади. В Соединенных Штатах под напором общества защиты животных уже несколько лет как падение через подсечки при съемках фильма запрещено. У них подсечки заменили повалом - лошадь поднимают на свечку, сгибают шею на сторону, у лошади смещается центр тяжести и она валится на бок. Так считается безопаснее. Но еще до запрета подсечек сцену допускали в фильм лишь при условии, что в кадре видно, как лошадь падает, встает и убегает - то есть с ней все в порядке. Если конец был отрезан, сцена не могла войти в картину. Зритель должен был убедиться, что с лошадью ничего страшного не случилось. "...фильм "Ищи ветра" (Режиссёр: Владимир Любомудров, художественный руководитель: А. Михалков-Кончаловский). Так вот, в нем нужно было снять расстрелянный табун. Чтобы заставить лошадей лежать неподвижно, им крепко-накрепко связали ноги. Это снимали на Дону, и лошади с ближайшего конного завода лежали на 30-градусной жаре связанными. Ноги им скрутили крепко, плюс долгое лежание - у лошадей нарушилось кровообращение, кровь не приливала к копытам, в общем, для многих коней съемки кончились плачевно". В фильме Элема Климова «Иди и смотри!» в кадре расстреливают из пулемета корову. Рядом с ней в траве лежал актер Леша Кравченко (тогда еще мальчишка) и он даже не знал, что в их сторону будут стрелять боевыми патронами: "Корова сначала вставала на дыбы, ревела, а потом рухнула в мою сторону, я едва успел отскочить. Она хрипела, как человек".
источник